Питер О`Доннел - Я — Люцифер
— Но теперь вам придется посвятить его в ваши тайны?
— Еще чего! — На ее лице мелькнула лукавая улыбка. — Почему бы ему не довольствоваться тем, что уже известно? Разве этого мало?
Вобуа засмеялся и взял ее за руку. Они начали подъем.
— Совсем не мало! Он должен благодарить судьбу за то, что имеет. Но скажите, милая Модести, задали бы вы такой вопрос сэру Джеральду Тарранту?
— Нет, конечно! Он страшно смутился бы. Он типичный англичанин.
— А я — типичный француз?
— Просто я знаю, что вас я не шокирую.
— Ни в коей мере. Кстати, мистер Колльер немного ревнует вас.
— К вам?
— Нет, к Вилли Гарвину. — Рене Вобуа усмехнулся такому предположению.
— Обычная история, — вздохнула Модести. — Не могу понять почему.
— Вас это удивляет?
— Конечно. Если у человека есть выбор — обезвреживать с женщиной бомбу или оказаться с ней в постели, последнее, на мой взгляд, предпочтительнее. Вы не согласны?
— Не совсем. — Вобуа старался говорить с непроницаемым лицом. — В бомбе есть некая дополнительная интимность. И экзотика.
— Опять ваша игра? — сказала Модести, глядя на вершину холма. — Пора бы вам о ней позабыть.
Глава 4
Вобуа пробыл в полицейском участке дольше, чем предполагал. Лишь в половине второго Вилли повел «симку» по темным улочкам вверх к Монмартру. Вобуа сидел рядом с ним, Модести и Колльер сзади.
— Вы уверены, что сейчас для выпивки не слишком поздно? — сказал Рене, поворачивая голову назад.
— Если вам не поздно, то нам и подавно. Вилли, ты потом отвезешь Рене домой?
— Конечно, Принцесса.
Колльер пребывал в молчании. Ему нужно было ответить на слишком много вопросов сразу. Кто такой Рене? Кто такая Модести Блейз? И в каких отношениях находилась она с Вилли Гарвином? Он снова вспомнил, как странно тогда повел себя в квартире Вилли. Колльер решил взяться за клубок с этого конца. Чуть подавшись вперед, он спросил:
— Вилли, этот сигнал опасности, покалывание в ушах… Оно появляется задолго до самой опасности?
— Господи, он опять за свое! — добродушно фыркнул Вилли. — Он помешался на моих ушах, Принцесса.
— Я и сама от них без ума, Вилли-солнышко. Они, правда, у тебя не совсем одинаковые, но в них есть неповторимое обаяние.
— Я всерьез, — сказал Колльер с легкой обидой в голосе.
— Хорошо, милый. У Вилли действует интуиция. Это очень помогает. Вот и все.
— Нет, так не пойдет, — покачал головой Колльер. — Интуиция питается нашими знаниями, добытыми нашими же пятью чувствами, но находящимися за порогом нашего сознания. Мы знаем нечто, сами того не подозревая. Но Вилли был в ином положении. Он был отдален от места происшествия на три-четыре мили в пространстве и на час во времени.
Модести удивленно посмотрела на сосредоточенное лицо Колльера.
— Ты очень уж дотошен, — сказала она.
— Просто это никакая не интуиция. Это предвидение. Экстрасенсорное явление. Я первый раз вижу что-то подобное.
— Слишком много занимались металлургией, — вставил Вилли.
Колльер подозрительно посмотрел на него, потом перевел взгляд на окно.
— Просто это, по-моему, любопытно, — пытался он как-то закончить обмен репликами.
С полминуты в машине стояло молчание. Колльер не заметил, с каким любопытством посмотрела на него Модести. Машина свернула за угол, и Вобуа, кашлянув, заметил:
— Наверняка в столь поздний час это не имеет никакого значения, но вы едете по улице с односторонним движением против хода, Вилли.
— Знаю, — как ни в чем не бывало заметил тот. — Равно как и машина, которая идет сзади. Я просто хотел проверить. Это «Паккард». — Он глянул в зеркало. — Похоже, тот же самый. Нет, второй раз за несколько часов — это уже наглость. Им просто не терпится отправить вас на тот свет, Рене.
Модести оглянулась и сказала:
— Не увеличивай скорость, Вилли. Пусть эти ребята думают, что мы ничего не заподозрили.
— Ладно. В какую игру сыграем, Принцесса? При тебе что-нибудь есть?
— Только конго. Я ведь ничего такого не планировала.
Колльер с удивлением увидел, как рука Модести отстегнула громоздкую кожаную нашлепку на сумке и в ее руке оказался небольшой деревянный предмет, похожий на гантель.
— Жаль, не захватил свои лезвия, — буркнул Вилли и снова свернул за угол. Он пошарил рукой в сумке с инструментами и сказал: — Правда, есть пара ключей.
Снова Колльера охватило чувство невзаправдошности всего происходящего. Вобуа смотрел назад. Лицо у него было мрачное и усталое.
— Есть смысл направиться в центр, — заметил он Вилли. — А то здесь на удивление удобно устроить нападение.
— Нет, — холодно возразила Модести. — Если мы потеряем их сейчас, они возникнут завтра. Или на следующей неделе. Извините, Рене, но мы постараемся положить этому конец.
— Модести, давно прошло время, когда от меня в таких ситуациях было много толку. Да и у мистера Колльера, кажется, нет достаточного опыта. А их четверо, а может, и шестеро.
— Да… Как у них насчет инструментов, Вилли?
— Похоже, ножи и кистени. Вряд ли они захотят поднимать шум.
— А стволы с глушителями?
— Вряд ли у всех. Они начали охоту в спешке.
— Ладно. Давай к Клодине. В переулок и во двор.
Колльер увидел в зеркале ухмылку Вилли.
— Во двор так во двор. Я все равно собирался в гости к Клодине.
«Симка» снова завернула за угол и помчалась вниз. Потом еще пара поворотов, и машина, урча, стала карабкаться на холм.
— Можно мне взять гаечный ключ? — вежливо осведомился Колльер. Ему было страшно, но он еще больше боялся показать это.
— Гаечный ключ тебе ни к чему, милый, — сказала Модести. — Главное, не мешайся под ногами. — Затем она наклонилась к Вилли: — У тебя есть ключ от квартиры Клодины?
— Нет, но у нее обычный английский замок. Засовы тоже есть, но она ими не пользуется.
— Хорошо, — сказала Модести, оглядываясь назад. — Мне нужно тридцать секунд.
Вилли кивнул и сосредоточился на дороге. Вторая машина уже не просто преследовала их, а пыталась достать. Колльер потерял всякое представление о направлении, и лишь когда за короткий промежуток времени увидел одну и ту же лестницу, то понял, что Вилли маневрирует на ограниченном пространстве, постепенно увеличивая отрыв.
— Так, осторожно, не потеряй их, — говорила Модести, привстав на колене и вглядываясь назад. — Отлично, они нас видят. Сворачивай с Рю-Фертрие и давай к Клодине. Я загоню их, а ты запрешь. И надо будет соблюдать меру.
Вобуа повернулся к Модести. Напряжение исчезло с его лица.
— Таррант умрет от зависти, — сказал он с довольным видом. — Какие будут инструкции, ма шер?
— Слушайте меня внимательно, — отозвалась Модести, по-прежнему глядя на вторую машину. — Мы остановимся на узкой улице со старыми домами и крошечной полоской тротуара. Вилли остановит машину так, что правые дверцы окажутся у самой стены. Рене сможет открыть дверцу, потому что там будет сводчатый проход, который ведет во внутренний двор. Расстояние до него десять ярдов. Ясно?
— Пока да, — кивнул Колльер.
— Быстро покидаем машину. Сначала Рене, потом я, потом ты. Все через переднюю правую дверь. В середине прохода справа — входная дверь. За ней маленький вестибюльчик и лестница наверх. Стив идет за мной. Быстро. Рене, вы входите и закрываете дверь на два засова. Затем быстро за нами. Понятно?
— Понятно. А Вилли?
— За него не беспокойтесь. Моя задача — успокоить Клодину, чтобы она не подняла крик. Впрочем, она не из пугливых. Вы звоните по телефону вашим людям, Рене. Не в полицию! Она тут ни к чему.
— Моим ребятам потребуется минут двадцать, чтобы добраться сюда, — сказал Рене.
— Это не существенно. К тому времени все уже будет закончено. Главное, спокойствие. Лишняя огласка ни к чему.
— Совершенно с вами согласен.
— Вот и отлично. Тогда пока все.
— А что мне делать, когда мы окажемся в этой квартире? — угрюмо осведомился Стив.
— Ничего. Это не твоя забота.
— А чья же, твоя?
— Да, — отрезала Модести. — Все, готовься.
Машина резко свернула налево и поехала вниз по узкой улочке с темными домами. Лишь изредка попадались витрины магазинчиков.
Машина въехала на тротуар и резко, но мягко остановилась — без скрежета и визга. Дверца со стороны Вобуа оказалась точно вровень с узким сводчатым проходом. Задняя была в дюйме от стены.
Вобуа открыл дверцу и исчез в проходе. Модести перемахнула через спинку сиденья одним легким движением и тоже растаяла в темноте.
— Живо! — крикнул Вилли, и Стив тоже стал выбираться из машины, чувствуя, как у него вдруг вовсю заколотилось сердце. В конце прохода он приметил чугунные ворота, доходившие почти до потолка. Они были открыты. За ними виднелся дворик с полуразрушенным фонтаном в неглубокой бетонной чаше. Во дворе было довольно светло, но откуда шел свет, Колльер понять не мог.
